Властелин ДНК. Как гены меняют нашу жизнь, а наша жизнь – гены - Шарон Моалем

Для каждого человека есть такой «список обвинений», нам всем надо заботиться о своем генетическом наследии. И у любого из нас, как вы, наверное, уже догадались, такой список будет уникальным, он зависит от наследственности и образа жизни. Если вы не будете заботиться о своих генах, может выйти так, что вы нечаянно измените некоторые из них до неузнаваемости.

Радиация на борту самолета, доза ультрафиолета во время сна на пляже, спирт в коктейлях, химические примеси в табачном дыму, инсектициды и вещества в бытовой химии – это только общие примеры факторов, способных повреждать ДНК. От того, какую жизнь вы выбираете, зависит то, как вы обращаетесь с собственным геномом.

А это, в свою очередь, означает, что всем нам нужно знать больше. Мало представлять, какова медицинская история вашей семьи. Недостаточно и просто расшифровать свое генетическое наследие. Имея нужную информацию, необходимо понять, какие активные и полезные изменения в жизни можно и следует сделать. Такие меры потребуют от каждого чего-то своего. Для кого-то это мастэктомия, а для другого – категорический запрет на употребление фруктов.

В то же время нельзя забывать, что в генетически просвещенном будущем и другие могут захотеть использовать эту информацию. И, как вы уже видели, эти «другие», – почти кто угодно, включая врачей, страховщиков, корпорации, правительство, а может быть, даже ваша вторая половина. Пусть мы и предполагаем, что все конфиденциально, нельзя забывать о том, что реальных механизмов защиты не существует. И, решив прочитать свой геном, нельзя не учитывать возможности дискриминации как в повседневной жизни, так и в ставках страховых компаний.

Мы не просто стоим на пороге грандиозной смены парадигмы. Многие из нас уже перешагнули этот порог. А ведь все люди связаны между собой и технологически, и генетически. И потому те, кто уже шагнул вперед, неизбежно потянут за собой остальных, хотят они этого или нет.

Глава 10

Ребенок на заказ

Субмарины, сонары, тайские жрицы любви и удвоенные гены

Эта история началась обычным спокойным карибским утром. Итак, утром, во вторник, 13 мая 1943 года американский торговый корабль «Никелайнер», специально оборудованный для перевозки большого количества аммиака, отправлялся в Англию. На борту находилось 3400 тонн этого опасного груза. Операция по доставке груза, необходимого сырья для военных заводов, была непростой – шла Вторая мировая война, а ведь это было путешествие через океан да еще как раз в разгар битвы за Атлантику.{138} Для 31 человека команды «Никелайнера» тот день стал одним из самых важных в жизни. Уже от самого порта кораблю «на хвост села» немецкая субмарина под командованием 35‑летнего капитана Райнера Дирксена.

В шести милях к северу от Кубинской Манати над водной гладью бесшумно показался перископ немецкой подлодки. Медленно и осторожно торпедисты Дирксена приготовились к пуску. Когда цель была захвачена, опытный капитан, уже потопивший десять вражеских судов, отдал команду стрелять. Две немецкие торпеды вошли в воду. Их винты заработали, набирая скорость. Последовал оглушительный взрыв, огонь и брызги поднялись на сотни метров в воздух. Вскоре «Никелайнер» был на дне, а остатки его команды – на спасательных плотах.

Перед союзниками тогда встала задача одновременно простая и невероятно сложная – научиться обнаруживать подводные лодки сразу же после их погружения. Она решилась с помощью гидролокатора-сонара. Вообще-то, в те времена в слове «сонар» все буквы были заглавными – «SONAR». Это аббревиатура от английского «sound reavigation and ranging» («звуковая навигация и определение расстояний»). Огромный усилитель испускал громкое подводное «пим», а приемник «слушал», как звук отражается от подводных объектов. Это позволяло определять примерное расстояние до цели.

Прошло уже 70 лет, но военные моряки до сих пор используют сонар как один из главных приборов для обнаружения подводных лодок и морских мин. Со временем сонару нашлось и другое, более мирное, применение. Сегодня техника, разработанная для уничтожения подводных лодок и несущая смерть врагу, помогает спасать человеческие жизни.

После войны с фронта вернулись тысячи специалистов по работе с сонарами и начались эксперименты по их использованию в других областях. Одними из первых сонары стали применять гинекологи. Медицинский сонар позволил находить гинекологические опухоли и злокачественные разрастания без помощи хирургии.{139}

По-настоящему же врачи оценили ценность сонаров, когда научились с их помощью получать изображение плода и плаценты, причем на всех стадиях, начиная с первых недель развития. Тогда этот метод казался настоящим волшебством, ведь он позволяет проследить весь процесс роста будущего ребенка. И более того – эти картинки позволяют увидеть тонкую игру экспрессии и репрессии генов, невероятно важную для развития плода и всего развития человека. Ультразвуковое обследование, как мы теперь это называем, помогает врачу на самых ранних этапах заметить генетические нарушения и отклонения, которые ранее обнаруживались только после рождения ребенка.

Прежде чем углубиться во влияние генетики на развитие, давайте еще на секундочку вернемся в прошлое. Что же случилось потом с той немецкой субмариной, которая потопила «Никелайнер»?

Через два дня после вышеописанных событий патрульный самолет США заметил на водной глади объект, похожий на немецкую подлодку. С самолета сбросили маркер для обозначения позиции. В то время как немецкая команда отчаянно пыталась вернуть судно под защиту водной толщи, корабль союзников уже шел к месту обнаружения. Вскоре, используя новенький сонар, моряки засекли вражескую субмарину.

Ориентируясь на данные о направлении и глубине, полученные от сонара, союзники сбросили в воду три глубинных заряда. В итоге похожая на смятую алюминиевую банку субмарина фашистской Германии оказалась там же, где и обломки «Никелайнера» – на дне океана.{140}

Сонар, прибор, разработанный для уничтожения подводных лодок, – первый помощник акушеров-гинекологов. Но сегодня это реабилитированное оружие смерти снова отнимает жизнь – но только под надзором врачей и очень избирательно.

Технологии, разработанные для определенных целей, часто на удивление легко приспосабливают для других, причем иногда весьма неожиданных. Например, в странах, где в силу культурных особенностей родители стремятся иметь сыновей, а не дочерей, использование ультразвука, как нетрудно догадаться, вызывает особые сложности: возможность определить пол ребенка до рождения позволяет будущим родителям делать выбор.

Именно это и случилось в Китае. Много лет правительство насаждало политику одного ребенка. Причем, зачастую очень жестко и безапелляционно. Культурная традиция, превозносящая важность сыновей в сочетании с правилом одного ребенка, создала беспрецедентное давление на сознание будущих родителей. Все хотели рожать только мальчиков. Результат говорит сам за себя: сегодня в Китае на 30 млн больше мужчин, чем женщин – и все потому, что люди систематически использовали ультразвук для того, чтобы заранее установить пол ребенка и сделать аборт, если это девочка.{141} И этот процесс стремительно набирает обороты. Исследования показали, что как только ультразвуковые установки приходят в новые регионы Китая, общий дисбаланс рождения мальчиков и девочек резко возрастает.{142}

Ультразвук также стал причиной и еще одного тренда. По сравнению с предыдущим он вовсе безобидный, но актуален сегодня, как никогда. Да вы и сами, наверняка, тоже участвовали в его поддержании.

В послевоенные годы, примерно тогда же, когда распространились ультразвуковые исследования беременных женщин, стала популярна разная одежда для детей и младенцев разного пола. И вот друзья, коллеги и родственники будущих матерей получили возможность заранее купить подарки, а в магазинах появились товары, сделанные специально для мальчиков и девочек.{143} Но там, где все видят просто розовенькое или голубенькое, котиков или машинки, ползунки и распашонки в кружевах, я вижу нечто большее – последствие применения первого в мире доступного каждому генетического тестирования. В конце-то концов, еще с начала XX века, все понимают, что на хромосомном уровне мужчина от женщины отличается главным образом тем, что у него есть Y‑хромосома. И размытая картинка ультразвукового исследования дает нам понять, унаследовал ли ребенок эту определенную ДНК.

Ультразвук дает вполне точное представление об анатомии, а значит и о поле ребенка уже к четвертому месяцу беременности, но сегодня можно и не ждать так долго, поскольку существуют технологии оплодотворения in vitro и преимплантационного определения пола. Вот почему необходимо в дополнение к новым технологиям развивать еще и социальные и образовательные инициативы. Ведь если люди не научатся ценить девочек так же, как и мальчиков, все может закончиться весьма плачевно.